Я уже говорил о любви Ельцина к байкам. И о том, что он мог бы затмить своего земляка – сказочника Бажова, если бы писал и публиковался. Но однажды он все же затмил Бажова. Байка о падении Ельцина с моста стала известна на весь мир. Литературным агентом здесь выступил Горбачев.
Дело было так. На проходную Успенских правительственных дач 28 сентября 1989 года пришёл Ельцин в мокрой одежде (он тогда был депутатом Верховного Совета СССР). Он заявил милиционерам, что на него напали, затащили в машину, надели на голову мешок и бросили в Москву-реку с автомобильного моста (помните историю про уголовников, с которыми он приседал на крыше поезда при въезде в тоннель! КС номер 7 из публикации на “Эхе” за 16 апреля 2021 года). Но он, по его словам, выбрался и пришёл на проходную. При этом Ельцин просил об этом никому не рассказывать.
Но милиционеры, конечно, доложили наверх. Моментально дошло до Горбачёва. Опытный партийный игрок Горбачев, видимо, обрадовался. Наконец-то с Ельциным приключилась мутная история с уголовным оттенком! Хороший шанс повалять его в грязи! Но,мне кажется, Горбачева подвела провинциальность. То, что отлично работает на уровне Ставрополья, не работает в Москве. В Ставрополье такая история дискредитировала бы любого работника и поставила бы крест на карьере. Но в Москве уже разворачивались демократические процессы. И все развивалось по законам политического пиара, а не по партийным правилам.
Горбачев поставил вопрос об этой истории на заседании Верховного Совета. Заставил выступить министра внутренних дел СССР Бакатина. Ельцин в ответ сказал, что он заявления никуда не писал и никого не просил разбираться в этой теме. Типа ничего не было, отстаньте…
Для прогрессивной общественности дело выглядело так. Кремлёвская власть в лице Горбачева подготовила и провела какую-то грязную провокацию в отношении Ельцина. Поведение Ельцина выглядело сдержанным и достойным. Горбачев же выглядел как мент-провокатор, который решил подставить хорошего человека. Зачем вести следствие, если нет заявления? На допросы вызывали кучу людей, в том числе работников Успенских дач. Горбачев хотел склеить дело. Ельцин же получил бесплатный пиар на весь мир. Многие поверили в то, что вождя демократов хотели убить, но не получилось, и Горбачев хочет хитро замять эту историю. Другие считали, что Ельцин шёл к какой-то женщине. Но она выгнала его и окатила водой. Каких только версий не было! Из депутата Борис Николаевич превратился в былинного героя, который не тонет в воде, любит женщин, которого преследуют убийцы! Не то что Горбачев! Было о чем поговорить людям на кухнях под бутылочку!
Что же произошло на самом деле? Моя версия. У него было ужасное настроение после серии негативных публикаций. Он знал, что по советским традициям после волны негатива в прессе последуют жесткие действия. До эпохи Горбачёва обычно шли сначала жесткие действия, а потом публикации. Итак, погрузившись в депрессию, Борис Николаевич сел в машину и попросил водителя отвести его в сторону Николиной горы и Успенских дач. По дороге, как мне кажется, он принял на грудь коньяк или водочку. Попросил остановить у поста Госавтоинспекции на трассе. Оттуда есть два пути – к автомобильному мосту или к пешеходному. По его рассказу, он пошёл к автомобильному мосту и там его прихватили злые люди. Мне кажется, он пошёл к пешеходному мосту. Через поле прошёл к месту, где мы обычно купались в реке. Он это место хорошо знал. Искупался прямо в одежде. Раздеваться ведь долго и нудно (потом, кстати, и одеваться придётся). Искупавшись, пошёл в сторону проходной Успенских правительственных дач, которую он тоже отлично знал. Он понимал, что на проходной всегда есть дежурные и телефон.
На проходной его узнали. Он снял мокрую одежду. Ему дали одеяло. Он завернулся в одеяло. Нашлись для него и самогон, и сало. Министр внутренних дел Бакатин почему-то заявлял, что Бориса Николаевича поили чаем. Нет, не чаем. Даже в этом исказили.
Вот в таком виде – завернутым в одеяло, выпивающим самогон и поедающим сало – мы увидели тестя. Мы – это теща Наина Иосифовна, Татьяна и я. Привёз их я на отцовской “Волге”. Мы потеряли время, пока я забирал отцовскую “Волгу” из гаража и заезжал забрать женщин. Коржаков приехал раньше на своей “Ниве” (В протоколе он почему-то значился как “неизвестный на “Ниве””).
Именно дежурным милиционерам Ельцин собственно и рассказал историю про нападение и про мешок на голове. Придумал ли он эту историю заранее или импровизировал? Думаю, импровизировал. После 200 грамм крепкого он хорошо это делал. А после бутылки – вообще прекрасно. Я уже писал об этом. Но милиционеры слушали его рассказы в первый раз и поэтому были потрясены.
Дежурные милиционеры положили потом весь ельцинский рассказ на бумагу в виде рапорта начальству. Начальство направило министру Бакатину, Бакатин – главе СССР Горбачёву. Тот раскрутил на весь мир.
Ещё раз хочу сказать. В политическом плане Ельцин вчистую выиграл этот бой у Горбачёва. Большинство людей в стране не поверили Горбачёву. Люди подумали, что над Ельциным реально сгущаются тучи.
А специалистам по политическому пиару хочу порекомендовать включить этот эпизод в учебники.
Много лет мне казалось, что история с “падением с моста” – это цепь случайностей. Сейчас я смотрю на это по-другому. Сегодня мне кажется, что это одна из театрализованных, мнимых “попыток самоубийства”, к которым прибегал Борис Николаевич в особых обстоятельствах. И на этом я хочу остановиться отдельно.
