За годы тесного общения с тестем я помню всего два коротких разговора о Горбачёве.
Первый. Это было в конце 1987 года, когда Ельцин выступил на Пленуме Центрального Комитета и случился его конфликт с партией. Я, молодой и нахальный, спросил, можно ли договориться с Горбачёвым. Ельцин сурово посмотрел на меня и отрезал: “О чем с ним договариваться?!”
Второй разговор. Скорее упоминание. Конец 1991 года. Горбачев ушёл в отставку. Мы садимся в машину и Ельцин говорит: “Это ЗИЛ Горбачева”.
Только через годы я понял сакральное значение этой фразы. Не будучи партийным работником нельзя почувствовать особый кайф, когда ты садишься в машину Генерального секретаря ЦК КПСС. Причём садишься не приглашённым, а новым хозяином. Теперь ты на месте Горбачева! А я, московский ребенок, подумал, что ЗИЛ, конечно, хорошая машина, но есть и покруче. Вслух это произносить не стал, чтобы не обижать. Кстати, мы въехали и на дачу Горбачева. Причём, срочно и без положенного в таких случаях ремонта.
Как относился Ельцин к Горбачёву – человеку, который выпил пять литров ельцинской крови, но в итоге, желая того или не желая, помог сделать его Президентом России? Эта тема ещё ждёт своего большого писателя или сценариста голливудского уровня.
Став Генеральным секретарём ЦК КПСС в 1985 году, Горбачев не обладал большим аппаратным весом в партии. В значительной мере для Москвы он был человеком новым. Он не руководил в прошлом крупной партийной организацией (московской, питерской или украинской). Не курировал военно-промышленный комплекс, как Устинов. Не ведал важнейшими сферами, как Андропов (госбезопасность) или Громыко (внешняя политика). Даже в аграрной отрасли, которой Горбачев занимался, он не слыл крупным авторитетом. Короче говоря, энергичный провинциальный партийный чиновник с хорошей биографией, который благодаря всяким интригам прошёл на самый верх. Говорят, толкал его наверх Андропов. Зачем? Старым московским кланам требовалась свежая кровь. Горбачев мог пойти проторённой дорогой – за пять-семь лет зачистить старые кадры, притащить своих, потихоньку разбираясь в сотнях и тысячах проблем, овладевая той информацией, которой он в силу провинциальности не имел. Собственно, он так и начал. С увольнения брежневских кадров, ареста зятя Брежнева – генерала милиции Чурбанова, борьбы с пьянством и нетрудовыми доходами. Традиционная советская повестка.
Однако с конца 1987 – начала 1988 годов Горбачев пошёл нетрадиционным путём. Он решил расколоть общество на сторонников радикальных реформ и консерваторов. А сам захотел стать арбитром в этом споре. В этих условиях политический вес Горбачева в стране и мире неизмеримо вырос. Из главного функционера КПСС он превратился в ведущего мирового политика, на которого с надеждой смотрело все человечество. Что заставило Горбачева пойти таким путём? Тщеславие? Расчёт? Заготовки Андропова и его окружения? Точно мы уже никогда не узнаем. Но в этой большой новой игре, где он уже не главный автоинспектор, а конструктор автомобиля будущего, Горбачёву потребовался таран, с помощью которого он осуществит этот раскол. И такой таран нашёлся – Ельцин. Демократы с научным и журналистским прошлым были хороши, но тараном они быть не могли. Тут требовался свой, из системы, матёрый, без тормозов, с амбициями. Горбачёву был очень нужен Ельцин, а Ельцин хотел делать карьеру. Он видел себя как минимум вторым пилотом. Ему было обидно, что первый секретарь Московского горкома партии – только кандидат в члены Политбюро и вынужден выходить на Генерального секретаря через Лигачева.
Так они нашли друг друга. Это были крайне сложные отношения, крайне запутанные. Но ясно одно: пока у Горбачева были две руки (одна – радикальные реформаторы, другая – консервативное большинство), он был крайне влиятельная фигура. Все искали его поддержку. А он играл и с теми, и с другими. Пока однажды, в августе 1991 года не заигрался. Когда радикальные реформаторы одолели консерваторов, Горбачев им стал не нужен. Зачем нужен арбитр, если игра закончена и кубок торжественно вручён победителю?!
Ельцин сохранил Горбачёву жизнь, привилегии, госдачу, доступ к средствам информации. Вряд ли все это осталось у него, если бы победили консерваторы – Лигачев, Янаев, Бакланов и другие. Наверное, у Горбачева была бы другая судьба.
Вообще, путь больших политиков долгий и извилистый. Горбачев снял Ельцина с поста руководителя Московского горкома в 1987 году и фактически выдавил его в оппозицию. В 1991 году Ельцин убрал Горбачева с поста руководителя страны. В 2011 году Ельцина уже четыре года не было в живых, а Горбачев праздновал свой 80-летний юбилей в Лондоне, в королевском Альберт-холле в присутствии четырёх тысяч гостей, среди которых были Президент Израиля Шимон Перес, губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, экс-Президент Польши Лех Валенса, актер Хью Грант, актрисы Мила Йовович и Шэрон Стоун. Когда я смотрел трансляцию этого концерта по Первому каналу, я невольно задался вопросом: “А для кого он, собственно, устроил все это?” Мне кажется, что этот концерт из Лондона Горбачев сделал не только для присутствующих, а ещё и для главных людей в своей взрослой жизни – жены Раисы Максимовны и Бориса Николаевича. Для одной с нежностью: “Посмотри, дорогая! Нас все ещё любят…” А для Ельцина с ненавистью: “Смотри, Боря! Ты думал, что растер меня в порошок? Но я жив, я – в Лондоне, в компании мировых звёзд, а ты – на Новодевичьем кладбище…”
Шварценеггер сказал тогда о Горбачёве: “Он – мой герой”. Может, судьба платит Михаилу Сергеевичу долгой жизнью (самой длинной среди правителей России за всю её историю) за то, что он в 1991 году ушёл от власти мирно, без крови, отдав руль своему оппоненту? А может, за то, что убрал на долгие годы из жизни человечества реальную угрозу глобальной ядерной войны?
